Давным-давно, ещё в прошлой пятилетке, автор учился биохимии. В пособиях к этой замечательной науке им была найдена и недавно выложена валентинка, а биохимические практикумы сподвигли скубента на прозаические подвиги (не опубликовано). И уже под занавес курса, перед самым экзаменом, в биохимии мной была обнаружена та ещё залежь скрытой поэзии.

Забросив подготовку к страшному экзамену, я конспектировал открывшиеся мне рифмы. Строчил день и ночь, напрочь забыв о других удовольствиях весенней сессии. Через неделю всё было кончено. Я нёс на экзамен роман в стихах «Рубиско» и пьесу в трёх действиях «Глобины».

Старик Державин (самизнаетекто) нас заметил, и, отсмеявшись, благо-словил на отсутствии необходимых знаний. Поэтические шпаргалки были изъяты, а сам пиит выставлен за дверь аудитории. Там он раскрыл зачётку и с удивлением обнаружил «отл.» и известный всему биофаку росчерк.

Итак, тетради были утеряны навсегда. Но недавно, выбрасывая старые черновики, я нашёл хроматограмму, оборотная сторона которой была исписана набросками к поэме «Инсулин».

Опубликовать эту поэму целиком всё ещё не представляется возможным — слишком много правды открывают её нехитрые рифмы. Поэтому мы поступим, как поступали все предшественники: тиснем наиболее нейтральные её отрывки в оппозиционной жёлтой прессе и будем надеяться, что чашу мимо пронесёт.

Так что, я представляю эти фрагменты на свой страх и риск, а также на твой разборчивый вкус, слух и взгляд, мой дорогой читатель.

Как известно, за прошедшие годы органический стиль стихосложения достиг ушей даже провинциальных любителей поэзии, откуда покатился обратно в столицы, напевая: „Выпив Цэ-два Аш-пять О-Аш / Сел на «Ниву», «Ростсельмаш» / На «ДТ», «Дон-500», «Т-150» / Покормив перед этим поросят…“